Noize MC - Большое интервью для польского портала noizz.pl (18.12.2023)
 |
В середине декабря 2023 года польский портал с интересным названием Noizz.pl опубликовал интервью с заголовком «Да, я русский». Noize MC о внесении в черный список властей, благотворительности и жизни в изгнании».
В нём Noize MC объясняет почему сейчас в России нет протестных движений, высказывает своё отношение к Александре Скочиленко, вспоминает о запрете концертов в 2014 году, в деталях описывает семейные подробности переезда в Литву, рассказывает о своём отношении к русофобии, а также говорит о многом другом.
Конечно, вы можете включить автоматический перевод в браузере и прочитать это интервью с польского сайта на русском языке, но поскольку изначально интервью проводилось на английском языке, то двойной перевод (английский -> польский -> русский) создаёт некоторые неточности, что довольно-таки важно — особенно с учётом темы, которую затрагивает Иван. Помимо этого, английский оригинал содержит несколько вопросов, которые не вошли в финальную публикацию на портале.
К счастью, у проекта Ne2Da появилась возможность перевести напрямую с английского на русский, чтобы порадовать подписчиков нашего Telegram-канала (@noizemcNE2DA) и слушателей Noize MC. Кроме того, статья дополнена ссылками для понимания контекста (например, про демонстрацию 1968 года) и различными видео, наглядно иллюстрирующими реалии тех лет, о которых вспоминает Иван.
Помимо прочего, в этой публикации есть очень интересный момент, который не сразу можно заметить — в начале и в конце указана вот такая пометка:
 |
| adidas. Materiał reklamowy na zlecenie marki |
Вы помните, что после 24.02.2022 компания adidas прекратила сотрудничество с артистами из России. Означает ли эта пометка, что Noize MC возобновил партнёрские отношения с немецкой компанией? Позже мы обязательно всё узнаем, а сейчас давайте перейдём к интервью.
✳️✳️✳️
Он начал с пения протестных песен на улицах Москвы, в 2014 году напрямую раскритиковал российское вторжение в Крым, а в 2022 году, уже будучи звездой мейнстрима, организовал европейский благотворительный тур в пользу украинских жертв войны. Мы расспросили Noize MC о его бунтарской карьере, отношении к своему происхождению и о том, как трудно быть представителем нации, которая зачастую вызывает крайне негативные эмоции.
Недавно, проведя 19 месяцев под стражей, Александра Скочиленко была приговорена к 7 годам лишения свободы за изменение цен в магазинах с помощью антивоенных брошюр, распространяющих информацию о нападениях России на мирное население в Украине. Это не очень оптимистичная новость для российских антиправительственных активистов. Как вы думаете, это заставит вас осторожнее критиковать власть или наоборот?
Подавляющее большинство россиян по-прежнему не ощущают себя активными участниками политического процесса. Серьезных причин для быстрых изменений в этом аспекте я пока не вижу. Но это не результат их личного выбора — здесь мы имеем дело как с влиянием горького советского наследия с его богатыми репрессивными традициями, так и с последовательным демонтажем гражданского общества, проводимым российскими властями в течение последних 10-15 лет.
С одной стороны, у нас есть исторический опыт Большого террора 1930-х годов и карательной психиатрии по отношению к диссидентам в более поздние советские времена. С другой стороны, мы можем сослаться на очевидное закручивание гаек в последние десятилетия. Посыл властей предельно прозрачен: «Даже не пытайтесь протестовать. Вы не добьетесь ничего, кроме сурового наказания. Никто вам не поможет, и вы никому не поможете своим бессмысленным активизмом».
Неудивительно, что в современном российском обществе доминируют равнодушное эмоциональное состояние и апатия. Большинство жителей страны просто стараются быть поближе к кухне и подальше от начальства, тратя все свои ресурсы на субъективные переживания, чаще всего связанные с материальными проблемами и вопросами здоровья (личного и своих близких).
Что касается Александры Скочиленко, то я считаю ее героем, и для меня символическое значение ее протеста сопоставимо с демонстрацией на Красной площади 1968 года. Она сделала суровый выбор между личным благополучием и общественно-политической справедливостью. Я призываю всех поддержать таких политзаключенных, как она: хотя бы пишите им письма, размещайте посты в социальных сетях и распространяйте знания!
 |
| Александра Скочиленко |
Вы сами вступили в конфликт с властью — принимали участие в антиправительственных демонстрациях и посвятили песню «жертвам информационной войны» во время российского вторжения в Крым в 2014 году. Жизнь от этого не стала легче...
Мои отношения с российскими правительственными структурами на протяжении всей моей карьеры были агрессивными и сложными.
Я и моя группа начинали как уличные музыканты, и нашими первыми выступлениями были импровизированные концерты под открытым небом на Арбате — легендарной пешеходной улице Москвы, известной своей разнообразной культурной жизнью: художники, продающие свои картины, би-бои, мимы, стендап-комики, кавер-группы, книжные ярмарки и т. д.
Мы все были бедными студентами из маленьких городов, живущими в общаге, и без обиняков выражали свое недовольство тем, насколько хреново нам живётся. Мои тексты и фристайлы всегда содержали серьезную дозу социально-политической критики в адрес коррумпированных полицейских и политиков, лживых СМИ и нацистов, поэтому вскоре прямо перед нами остановилась патрульная машина, прервав выступление и впервые забрав меня в полицейский участок.
Быть арестованным или избитым за рэп, неприятный для каких-то «сильных мира сего», не было для меня чем-то экзотичным с тех пор, как мне исполнилось 18. Но, действительно, после того, как моя группа стала по-настоящему знаменитой и стала частью мейнстрима, ставки стали только выше.
В 2010 году я провел десять дней в тюрьме в Волгограде, куда меня доставили прямо со сцены главной площади города, где я выступал перед тысячами людей в качестве хедлайнера фестиваля уличной культуры и посвятил жесткий фристайл местным полицейским, пытавшимся помешать нашему выступлению.
Я не буду перечислять все подобные случаи; это всего лишь небольшая иллюстрация контекста, в котором я столкнулся с теми событиями 2014 года. Другое дело, что я вырос в Белгороде, городе прямо у границы, всего в 80 км от Харькова, второго по величине города Украины. Мой дедушка — украинец; он научил меня украинскому алфавиту и правилам чтения, когда мне было 10 лет, и я всегда был очарован соседней культурой и языком. Моя группа была популярна в Украине, и в 2014 году украинские пограничные штампы занимали больше половины страниц моего паспорта.
В 2014 году я был последним человеком, способным поверить в то, что какие-то «укронацисты» едят на завтрак русских детей, поэтому с самого начала этого бесконечного кошмара я поднял средний палец как можно выше. Но после того летнего выступления во Львове я открыл для себя совершенно новый уровень политических преследований. Шестьдесят процентов наших концертов, запланированных на осень 2014 года, были сорваны властями. Казалось, они пытались показать мне все возможные способы сорвать концерт!
Наше выступление в Самаре длилось около 20 минут, прежде чем на сцену внезапно поднялись спецназовец, вооруженный автоматом, его коллега в штатском и служебная собака, остановив концерт и объявив, что они начинают «массовую операцию по борьбе с наркотиками» в этом месте.
Подъезжая к железнодорожному вокзалу в Красноярске, мы наблюдали, как семеро полицейских со всех ног бегут по платформе, пытаясь догнать наш вагон. Когда поезд остановился, они сразу же вошли, проверили все наши документы и сообщили начальству о нашем прибытии — в тот день мы даже не смогли выйти из гостиницы, потому что полицейские оккупировали все этажи здания и стойку регистрации, не позволяя ни одному члену нашей команды выйти из своего номера, пока не стало слишком поздно для выступления.
Иногда нам удавалось преодолеть эти трудности и отыграть концерт на какой-то неожиданной площадке, как это было в Омске: я объявил о новом месте в своих социальных сетях всего за пару часов до выступления, когда саундчек был завершен. Эта неудача вывела ментов из себя и заставила их изменить тактику.
В Ухте эти ублюдки внезапно объявили антитеррористические учения аккурат в тот день, когда мы приехали играть, и отменили все развлекательные мероприятия во всем городе.
В Иркутске они заранее объездили все возможные концертные площадки и угрожали владельцам отозвать лицензию на продажу алкоголя или навлечь на их бизнес более серьёзные неприятности. В итоге иркутская схема стала самым распространенным способом давления.
Они надеялись, что их постоянный шантаж посеет страх среди представителей индустрии по всей стране, и мы получим репутацию заклейменных нарушителей спокойствия, с которыми не стоит иметь дело. Но они недооценили нас, нашу фанбазу и наших партнеров.
В Краснодаре мы трижды переносили и переносили концерт: местные власти по разным надуманным причинам опечатывали несколько клубов подряд с помощью специально инициированных судебных решений. Наконец, в 2015 году мне пришлось выступать в полузаброшенном цирке, но даже туда [силовики] пришли и отключили электричество во время первой песни! Тогда я взял обычную акустическую гитару и спел свои самые популярные песни, прогуливаясь по краю циркового кольца, абсолютно отключенный от сети, и меня перекрикивала подпевающая публика, пока команда нашего промоутера не принесла бензиновый генератор, чтобы перезапустить акустическую систему.
Казалось, мы уже никогда не вернемся к привычной концертной практике. И тут российская пропагандистская машина переключилась на конфликт в Сирии. Это было похоже на переключение телеканала, как будто та драма, которую вы только что смотрели, прекратила свое существование и тут же была заменена другой. Мы избавились от преследований почти на шесть лет.
То же дерьмо повторилось в 2021 году, после моего протеста против ареста Навального: десятки (я не преувеличиваю цифры — они думают, что я Аль Капоне!) полицейских машин блокирующих подъезды к концертным площадкам; угрозы и шантаж в адрес промоутеров; спортивные арены, отказывающие нам в выступлениях после подписания с нами контрактов и дающие явно фальшивые объяснения этому и т. д.
К сентябрю 2021 года я понял, что сыт по горло этим дерьмом, и моя эмиграция уже была вопросом времени. Я отец двоих детей, и я не хотел растить своих детей в такой стране.
Вскоре появился еще один серьезный аргумент для ухода – Россия напала на Украину.
11 февраля 2022 года мы с семьей только что вернулись в Москву из Мексики, где к этому моменту провели почти два месяца. В декабре 2021 года нам пришлось покинуть Россию, так как глава Следственного комитета Александр Бастрыкин лично инициировал проверку текстов моих песен на экстремизм.
Эта новость широко обсуждалась в прессе, и самое трагикомичное в ней было то, что все началось после чьего-то саркастического поста в социальных сетях, который представлял собой явную пародию на обвинения в адрес артистов-нонконформистов, регулярно выдвигаемые в последнее время разными безумными ультрапатриотическими организациями и отдельными экзальтированными провластными активистами. Никого не волновало, что это шутка — официальное предупреждение о начале расследования появилось на официальном сайте Следственного комитета прямо на следующий день после публикации этого поста.
Наш адвокат рассказал нам, что подобные проверки обычно занимают около 40 дней, и предложил нам покинуть страну хотя бы на этот срок. Литовская правозащитная организация Freedom House предложила нам национальные визы для побега. Но на тот момент мы не могли въехать в ЕС из-за ограничений по коронавирусу, поэтому нам пришлось выбирать страну, доступную для длительного пребывания российских граждан в наших условиях. Оба наших ребенка продолжали учиться в русской школе онлайн, хотя это было очень сложно из-за огромной разницы во времени.
Во время пребывания в Мексике мы с женой решили, что нам нужно уехать из России насовсем. В январе 2022 года я подал документы на визу талантов в США, которая позволяет получить грин-карты всем членам семьи заявителя. Вызов долго не приходил, а на 13 февраля у меня было запланировано выступление в Екатеринбурге. Поэтому, хотя это был довольно рискованный план, мы вернулись в Россию.
ФСБ отменило мой концерт в Екатеринбурге. Это был сигнал о том, что преследование моей группы государством вышло на новый уровень, потому что Екатеринбург оставался одним из немногих российских городов, в которых мы еще могли выступать до самого последнего момента — даже после того, как я поддержал Алексея Навального и белорусские протесты.
Это было время, когда ситуация вокруг Украины начала стремительно ухудшаться. Мы с женой решили, что в случае начала полномасштабной войны не будем тратить время на споры, а возьмем только самое необходимое и как можно скорее пересечем границу. Но мы думали, что у нас ещё есть время. Мы надеялись, что дети смогут закончить этот учебный год дома.
Примерно 20 февраля 2022 года я почувствовал, что конец уже не за горами. 23 февраля мы выпустили концертный клип «Столетняя война», снятый на нашем последнем концерте в Москве в ноябре 2021 года. Это песня с моего последнего альбома «Выход в город», и каким-то образом она стала подробным прогнозом того, что должно произойти. Это ужасающая вещь в поэзии: иногда она может содержать предсказания, которые ты не хотел туда вкладывать. Я писал песню о милитаризме и империалистическом недовольстве. Я написал песню о полномасштабной войне в Украине еще до ее начала.
Ранним утром 24-го числа я получил СМС от двоюродного брата из Белгорода, моего родного города прямо у границы с Украиной: «Отсюда ракеты летят в Харьков». Чертов кошмар. Я позвонил всем своим украинским друзьям, и то, что они мне сказали, было просто душераздирающим. Слишком много боли, чтобы справиться с ней.
Я сделал в Instagram резкий и откровенный пост, осуждающий войну, с видео, снятым моим коллегой — украинским режиссером, которое он сделал для моей старой антивоенной песни «На Марсе классно» (научно-фантастический трек о том, как марсианская цивилизация якобы вымерла после ядерной войны, развязанной на их планете).
Я собирался пойти на антивоенную демонстрацию, но жена умоляла меня не делать этого, потому что в Мексике я серьезно повредил правую руку и в случае ареста мог вообще ее лишиться, так как мне приходилось делать ежедневные перевязки и получить определенные лекарства в больнице.
У меня не было иллюзий. У меня не было времени думать и ждать. Я не мог закрыть рот, поэтому выбор был один — сесть в тюрьму или уехать из России. Мы действовали по плану: литовское посольство, визы и немедленная эмиграция. На несколько дней наша квартира превратилась в штаб диссидентов — мы встречались с друзьями и обсуждали разные варианты побега для каждого из нас. Монеточка была беременна. Они с мужем Витей Исаевым решили сначала поехать в Турцию, поскольку виз у них не было, а Лиза уже была «на прицеле» из-за своей откровенной антивоенной позиции.
Наш первый барабанщик Андрюс Пичас — литовец; он покинул группу из-за решения вернуться домой из общежития после окончания университета в 2006 году. Мы дружили все эти годы; однажды он даже выступал с нами на сцене, когда мы давали концерт в Вильнюсе. Так что я много раз бывал в Литве до переезда сюда и, благодаря нашей дружбе, был довольно осведомлен об этой стране.
Андрюс всегда был значимым участником местного DIY-панк-рок-движения, поэтому я был знаком с литовской андеграундной музыкой с тех пор, как мы основали группу (это было в 2003 году). Короче говоря, к счастью, у меня не было ощущения, что я вдруг оказался в глуши — я знал, куда приехал, и это место мне нравилось.
Я приехал в Вильнюс первым, 2 марта, а остальные члены моей семьи все еще оставались в Москве, пытаясь подготовиться к переезду. Но через пару дней поползли слухи о введении военного положения и закрытии границ в России, и жена просто забрала детей из школы, упаковала в машину вещи первой необходимости и одежду, и уехала. У Литвы нет прямой границы с основной частью России, поэтому я попросил Андрюса отвезти меня на его машине до латвийского пограничный пункт около Резекне.
Мы прождали всю ночь — очередь на российской стороне была бесконечной. В какой-то момент телефонная связь между мной и моей женой оборвалась, и я уже не знал, что происходит с моей семьей. Я знал, что жена больна, у нее высокая температура и она все еще сидит за рулем много часов подряд с детьми на борту. Кроме того, именно в эту ночь российские войска впервые атаковали Запорожскую АЭС, и мы обновляли новости каждые десять минут, потому что угроза атомной катастрофы просто сводила нас с ума.
Потом наступило утро, и Андрюсу пришлось уехать. Я остался в придорожном кафе рядом с таможенным постом, ожидая свою семью и не зная, как скоро они приедут. Прошло еще около двух часов. Моя жена была катастрофически истощена, у нее поднялась температура, поэтому нам пришлось провести лишний день в отеле в Резекне, прежде чем она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы продолжить путешествие. Наконец мы добрались до Вильнюса.
Когда адреналин сошёл на нет, мы обнаружили, что листаем социальные сети и целыми днями плачем в номере отеля. Мы даже не знали, где будем жить. У нас впервые появились наличные деньги, а наши банковские карты перестали работать, поскольку российские банки уже были отключены от SWIFT, но мы даже не могли подумать об этих проблемах, поскольку они казались такими незначительными по сравнению с тем, что переживали украинцы.
Тогда и родилась идея благотворительного тура?
Мы чувствовали, что должны помочь Украине как можно больше и как можно скорее. Сначала я принял участие в благотворительном фестивале под открытым небом «Звуки мира» 20 марта 2022 года в Берлине, у Бранденбургских ворот. Это помогло собрать около 12 миллионов евро на гуманитарные нужды. В тот день среди немецких и украинских звезд на сцене выступали только два российских артиста: наша рок-легенда Борис Гребенщиков и я.
Берлин был наводнен украинскими беженцами, потерянными и отчаявшимися. Когда днем я вышел на сцену, пытаясь провести саундчек, две девушки из Харькова узнали меня на улице и попросили автограф. Они поблагодарили меня за поддержку — и это было так трогательно и вдохновляюще. Я даже не знал, возможны ли подобные вещи после того, что моя страна сделала с их страной. Я понял, что у меня еще есть силы что-то изменить с помощью своей музыки. Это означало, что я должен был немедленно использовать эту возможность.
Сразу после возвращения в Вильнюс из Берлина мы с моим менеджментом начали мозговой штурм и решили самостоятельно организовать благотворительные концерты в Европе. Мы выбрали в качестве партнера польский благотворительный фонд «Fundacija Siepomaga» и начали работать над проектом, который мы назвали «Голоса мира».
Монеточка согласилась присоединиться к нам, и мы помогли ей и ее мужу (который также занимается музыкальным продюсированием ее песен) переехать в Литву. Благодаря Андрюсу у нас теперь была репетиционная площадка в Вильнюсе — там же, где раньше репетировала его группа, в легендарном андеграундном панк-рок-клуб «XI20». И нам повезло, что неожиданно в дело вступил еще один знакомый литовец из моей «прежней жизни» — Владимир Якубовский, талантливый звукорежиссер, которого я знал по его работе с коллегами из группы Anacondaz, присоединился к нашей команде, готовый рубиться 24/7.
Изначально мы предполагали отыграть всего два концерта — в Риге и Вильнюсе. Но как только мы начали рекламировать эти мероприятия, я начал получать все больше и больше предложений от коллег-промоутеров, которые ранее уже проводили наши туры по Европе. Примерно через неделю у нас уже был график, включающий десять концертов по всему континенту, и билеты расходились как горячие пирожки. Пока кремлевская пропаганда продолжала ныть о так называемой "отмене русской культуры" на Западе, мы заполняли концертные площадки международными толпами, поющими на русском языке.
Вся прибыль от продажи билетов шла прямиком нашим друзьям из польского благотворительного фонда «Fundacija Siepomaga», которые помогали беженцам, доставляли гуманитарную помощь в Украину, эвакуировали детей и пожилых людей из опасных районов. Кроме того, мы транслировали каждый концерт в прямом эфире на YouTube и собирали деньги в тот же фонд онлайн. Мы сократили все возможные расходы и сэкономили каждый цент: все оборудование перевезли и подключили сами, выбрали самые дешевые отели и логистику.
Монеточка была беременна, и все это было для нее серьезным испытанием: таких условий известный артист обычно не ожидает от гастролей — это был хардкорный DIY. Несмотря на это, она всю дорогу выступала блестяще и ни на что не жаловалась. Она заслуживает восхищения за то, что сделала тогда. В целом мы собрали 420 000 евро. Более 100 000 евро поступило из России через интернет.
❗️❗️❗️Начало фрагмента, который не вошёл в финальный вариант интервью❗️❗️❗️
Вы выросли в атмосфере политического сознания или попутно включились в общественно-политическую деятельность?
Я всегда, с самого детства, был нетерпим к любой несправедливости и интересовался тем, что происходит в стране и в мире. Например, когда мне было девять, я пытался написать «книгу» под названием «Почему люди ведут войны?» — на самом деле это были всего лишь несколько рукописных страниц в тетради, но сам замысел, я думаю, достаточно показателен.
Мой дедушка глубоко интересовался диссидентской русской литературой ХХ века, а я прожил в их с бабушкой доме более двух лет, пока мои родители безуспешно пытались предотвратить их развод, пытаясь наладить свои сложные отношения. Так, с романами Солженицына я познакомился, когда учился в третьем классе. Это оказало на меня большое влияние. Потом [в моей жизни] появилась рок-музыка, и я был очарован не только ее драйвом и энергией, но и посылом стремления к свободе, которую она дает. Когда я открыл для себя мир хип-хопа, я обнаружил, что он еще более политизирован.
Взрослея, я видел много примеров того, как люди предпочитали молчать и сдаваться вместо того, чтобы проявлять несогласие и бороться за свои права и интересы. Я ненавидел такой образ мышления и поведение. К сожалению, это до сих пор характерно для многих россиян.
Считаете ли вы себя «ангажированным художником», которому необходимо комментировать социальную и политическую жизнь? Или ваше участие - это лишь реакция на конкретные обстоятельства, в которых вам приходится жить?
На данный момент я написал и выпустил около 300 песен. Лишь 10-15% из них посвящены различным общественно-политическим проблемам. Большая часть моих текстов посвящена гораздо более метафизическим вопросам. Но сейчас мы переживаем времена, когда человеку больше нужно руководство по выживанию, чем философский трактат, если вы понимаете, о чем я.
❗️❗️❗️Окончание фрагмента, который не вошёл в финальный вариант интервью❗️❗️❗️
После начала войны наблюдается вспышка резкой поляризации политических взглядов. В крайних случаях люди открыто ненавидят русских как нацию, некоторые даже заявляют, что «они не будут разговаривать с русскими» или утверждают, что «русские люди не имеют права проживать в демократических странах». Монеточка заявила, что люди «имеют право так думать», и она понимает атмосферу гнева по отношению к своим соотечественникам. А вы? Как такое отношение заставляет вас чувствовать себя на человеческом уровне? Как вы сами относитесь к России и россиянам?
Сталкиваясь с подобными мнениями и заявлениями, я всегда помню, что имею дело не с чьей-то совестью, а с чьей-то глубокой болью или популистскими спекуляциями на этой боли. Я всего лишь человек, и, конечно, такие вещи могут быть весьма обидными, но я привык не принимать это слишком близко к сердцу.
Российская государственная история последних ста с лишним лет представляет собой постоянный антигуманистический массовый эксперимент. Сейчас я воспринимаю свою родную страну как гигантский концентрационный лагерь, где есть заключенные, зондеркоманды, тюремщики, технический персонал и начальство. Если хотите, можете обвинить заключенных в том, что они не устроили бунт — и вы не будете первым, кто сделает подобное: подобное отношение к пережившим Холокост было довольно распространено в Израиле в конце 1940-х годов. Но для меня это не слишком справедливо.
Подозреваю, что подобные настроения зачастую являются результатом отождествления политики государственной власти со взглядами «народа». Вы сами являетесь наглядным примером человека, который не представлен правительством своей страны. Как это влияет на ваше чувство национальной принадлежности? Вы чувствуете себя русским?
Да, я русский, мой родной язык — русский, мои песни по-прежнему являются частью современной русской культуры. Я не собираюсь отрицать свои корни, а национальная идентичность не является предметом, который можно изменить по чьему-то желанию — особенно в моем случае.
Я представляю несогласное меньшинство моих соотечественников, которое, возможно, не слишком многочисленно, но все же крайне важно для возможности конструктивного международного общения. Для такого человека, как я, быть русским — это продолжать заниматься своим делом на максимально высоком уровне, давать поддержку и надежду соотечественникам-единомышленникам, где бы им ни приходилось сейчас жить.
Какое место вы называете своим домом? Вернетесь ли вы в Россию «после всего этого»? И верите ли вы, что доживете до того дня, когда все действительно «закончится»?
Домом я называю место, где живет моя семья, место, куда мы приглашаем гостей, место, где можно полчаса поговорить с соседом во дворе. Так вот, сейчас наш дом — Литва. Это прекрасная страна для воспитания детей. Местные жители, которых мы встречаем, дружелюбны и открыты, мы не чувствуем себя здесь пришельцами. У нас много литовских друзей, и я благодарен судьбе, что она привела нас сюда в такой темный час. По крайней мере, я хочу, чтобы мои дети закончили школу здесь, а там посмотрим.
Что касается дня, «когда все закончится», то я больше не строю никаких долгосрочных планов, что может быть глупее в такой ситуации? Мне нравится высказывание легендарного литовского поэта Томаса Венцловы, который был вынужден покинуть родину как политический эмигрант в 1970-х годах:
«Я был уверен, что никогда не вернусь. Что, увы, советской власти хватит на всю мою жизнь. И пока она есть, вернуться невозможно. Я должен сказать, что более рациональный подход — думать, что ты никогда не вернешься. И тогда, если удастся, это будет приятным сюрпризом. Всегда лучше получить приятный сюрприз, чем неприятный».
Подписывайтесь на Ne2Da — лучший проект о Noize MC
Youtube: @noizemcNE2DA
Telegram: @noizemcNE2DA